Дом, в котором... - Страница 49


К оглавлению

49

ДОМ
Интермедия

...

Могильник — это Дом в Доме. Место, живущее своей жизнью. Он на много лет моложе — когда его строили, Дом успел обветшать. О нем рассказывают самые страшные истории. Его ненавидят. У Могильника свои правила, и он заставляет им подчиняться. Он опасен и непредсказуем, он ссорит друзей и мирит врагов. Он ставит каждого на отдельную тропу: пройдя по ней, обретешь себя или потеряешь. Для некоторых это последний путь, для других — начало пути. Время здесь течет медленно.


Кузнечик смотрел в окно на снежные завалы и черные фигурки людей, которые брели по голубому. Утро в лазарете начинались с обходов, затемно. Гудки машин, пробиравшихся по обледенелым дорогам, топот ног в коридоре, свет в окнах домов — все указывало на утро. А если верить небу, была еще ночь. Уроки отменили из-за снегопада, и население Дома второй день праздновало неожиданные каникулы. Окна лазарета выходили на двор. Каждое утро и каждый вечер Кузнечик взбирался на подоконник и смотрел, как мальчишки играют в снежки и строят белые крепости из сугробов. Он узнавал их по курткам и по шапкам. Голоса не проникали сквозь двойные стекла.

Прошло уже две недели с тех пор, как его отправили на протезирование. Кузнечику казалось, это займет несколько часов. Ему дадут руки — не настоящие, но на что-то годные — и отпустят. Только попав в лазарет, он понял, как мало знал о таких вещах.

Лазарет ему понравился. Размеренной жизнью, чистотой и покоем. Здесь его не донимали мальчишки Хламовника, сестры были приветливы, сам Могильник, светлый и тихий, казался лучшим местом в мире. Лось приносил ему книги и делал с ним уроки, как в первые дни в Доме. Кузнечик не понимал, чем это место заслужило дурную славу. Почему его называли по-страшному — Могильником? До того, как он сюда попал, это слово пугало и его.

Все было хорошо. Потом он начал скучать. Особенно когда выпал снег. Ему не хватало Слепого. И еще чего-то. Заскучав, Кузнечик бросил книги и перебрался на подоконник. Сестры его сгоняли, он залезал обратно. Он послушно делал с протезами все, что полагалось, зная, что эти навыки ему вряд ли пригодятся. Его предупредили — с протезами надо обращаться бережно, и он понял, что не станет их носить. Их поломают в первой же драке. Нарочно или случайно. Его пребывание в Могильнике не имело смысла. Поэтому он скучал и смотрел в окно.

— Как лесной зверек на привязи, — сказала сестра, входя в палату. — Скоро уже вернешься к своим дружкам, не беспокойся. И играть с ними будет удобнее, чем раньше.

Он ждал, что его опять сгонят с подоконника, но сестра устала делать замечания.

— Соскучился? — спросила она жалостливо.

— Нет, — ответил он, не оборачиваясь.

Было уже совсем светло, и сестра выключила свет. До него доносилось постукивание тарелок и скрип передвигаемых тумбочек. Двор был пуст, пусты были наружные улицы и развалины снежных крепостей. Сестра ушла — стукнула дверь — и все затихло. Потом кто-то вошел, встал у него за спиной и спросил:

— Как, интересно, кошки ходят по снегу, если снег выше кошек?

Голос был незнакомый, но Кузнечик не обернулся.

— Прыгают, — сказал он, глядя во двор.

— Каждый раз проваливаясь с головой и выскакивая обратно? А может, они роют тоннели? — рассмеялся неизвестный. — Как кроты?

Кузнечик обернулся. Рядом стоял незнакомый мальчишка и смотрел мимо него в окно. Губы его дрожали от смеха, глаза были серьезны. Больше всего Кузнечика удивил его наряд. Верх — от белой лазаретной пижамы, низ — обтрепанные синие джинсы. И почти черные от грязи кеды на босу ногу. Шнурки не завязаны. Волосы на лбу вымазаны чем-то белым. Он не был похож на больного. И ни на кого из знакомых Кузнечику мальчишек. Больным полагалось лежать в чистых кроватях, а ходячим и здоровым — не бегать по Могильнику и не заходить в чужие палаты. Но самым странным было не это. Где в Могильнике (вылизанном до блеска) можно найти столько грязи, чтобы перепачкать ноги?

— Снежные кроты, — задумчиво сказал мальчишка. — Зимой роют тоннели, летом превращаются в кошек. Весной, только превратившись, вылезают из-под земли и громко орут. Мартовские кроты. У них очень мерзкие голоса…

Кузнечик соскочил с подоконника.

— Ты кто? — спросил он.

— Узник Могильника, — ответил гость. — Вырвал из стены кольцо, к которому был прикован, скинул ржавые цепи и поспешил сюда.

— Почему сюда?

— А я вампир, — признался гость. — Пришел попить свежей крови. Ты ведь не откажешь больному человеку, дитя?

— А если откажу?

Мальчишка вздохнул:

— Тогда я умру на твоих глазах. В муках.

Кузнечику стало еще интереснее.

— Ладно. Пей. Только немного. Не до смерти. Если ты так умеешь.

— Благородное дитя, — сказал мальчишка. — Сегодня я сыт, и я отвергаю твой дар. Тела покусанных сестер выстлали мне путь от темницы до самых твоих дверей.

Кузнечик живо представил, как это выглядит. Одна сестра, вторая, третья… и все лежат укушенные, закатив глаза.

— Весело, — сказал он.

— До безумия, — согласился гость. — Слушай, ты меня не спрячешь? За мной погоня. С осиновыми кольями.

— Спрячу, конечно, — обрадовался Кузнечик. — Только, — он оглядел палату, — только здесь негде. В тумбочке ты не поместишься. А под кроватью будет видно…

Гость усмехнулся:

— Не бойся, великодушный отрок. Старый кровопийца знает, что делает. Ты не против, если твоя кровать станет чуть повыше?

Кузнечик замотал головой. Мальчишка подошел к кровати и завертел какую-то ручку. Кровать приподнялась. Гость заглянул под нее и остался доволен.

49